Кафедральный собор в итальянском городе Прато посвящён святому Стефану - первому христианскому мученику, побитому камнями за христианскую проповедь в Иерусалиме около 33-36 года. Некоторые историки предполагают, что приходская церковь на этом месте существовала уже в V веке. С X по XV век церковь неоднократно перестраивалась. В основном, структура нынешнего здания восходит к XII веку. Тогда же была возведена и колокольная башня собора. В XIV веке церковь была расширена из-за возросшего потока паломников к местной реликвии - поясу Богородицы. Дома перед собором были снесены, перед храмом образовалась большая площадь, которую в праздничные дни заполнял народ.

1. Предположительно, архитектурный проект был подготовлен Джованни Пизано.

2. Фасад собора был выполнен в 1386-1457 годах. Здание облицовано полосами белого известняка и зелёного мрамора из Прато.

4. К собору слева примыкает епископский дворец (XVI век). Справа находится оригинальная деталь фасада собора - внешняя кафедра.

5. Два портала правого бокового фасада датируются приблизительно 1160 годом. Они украшены резьбой, которые специалисты приписывают резцу мастера Гвидетто. На двери правого фасада, расположенной ближе к колокольне, можно видеть красноватое пятно. По легенде, некий Мушаттино из Пистойи попытался украсть священный пояс из собора, но был пойман. В наказание вору отрубили руку, которая чудесным образом отлетела к собору и навсегда окрасила мрамор.

6. Боковой фасад колокольни.

7. Кафедра расположена на углу фасада и представляет собой круглый балкон, над которым поднимается закруглённая зонтичная крыша-балдахин. С кафедры по великим праздникам народу на площади показывали священную реликвию - пояс Богородицы. Реликвию показывают и сейчас: на Рождество, на Пасху, 1 мая, 15 августа (Успение Богородицы). Особенно торжественная церемония бывает 8 сентября (Рождество Богородицы).

8. Внешняя кафедра была построена в 1428-1438 годах зодчим Микелоццо и декорирована скульптором Донателло.

9. Постепенно резные круги основания балкона расширяются до балюстрады.

10. Чаша балкона опирается на бронзовую капитель.

11. Сейчас наружные рельефы балюстрады заменены копией. Оригинальные рельефы находятся в музее собора.

13. Главный портал был выполнен зодчими Джованни ди Амброджо и Никколо ди Пьеро Ламберти (1412-13).

14. Люнет над порталом главного фасада украшен изображением Богородицы между покровителями Прато и Флоренции, святыми Стефаном и Иоанном. Изображение сделано в технике глазурованной терракоты или майолики мастером Андреа делла Роббиа (1489).

15. Колокол завершает главный фасад собора.

20. Верхняя часть башни с трифорами была добавлена в XIV веке.

22. Внутреннее пространство собора делится романскими арками, датируемыми началом XIII века, на три нефа. Арки опираются на колонны из зелёного мрамора. Капители колонн вырезаны, как считают специалисты, Гвидетто. Внутри, как и снаружи, зелёный мрамор чередуется с белым известняком. Своды собора выполнены в XVII веке по проекту Фердинандо Такки. Мраморная облицовка пола восходит к XVI веку.

23. Богатая балюстрада алтарной части из разноцветного мрамора была сделана в XVII веке, но при её изготовлении были использованы фрагменты старинных хоров с гербами и херувимами.

24. За алтарём главной капеллы находится бронзовое "Распятие" (1653, Фердинандо Такка). Стены капеллы покрыты фресками на тему жития святого Стефана и жития святого Иоанна Крестителя. Эти фрески считаются одной из вершин творчества великого художника эпохи Возрождения Филиппо Липпи (итал. Fra Filippo Lippi, 1406-1469). В написании цикла принимал участие фра Диаманте. Все фото фресок - из интернета.

Евангелист Лука, 1454

Святой Альберто, 1452-65

28. Фрески собора в Прато были закончены в 1465 году. Сцены из жизни Иоанна Крестителя занимают правую стену.

Сцены из жизни Иоанна Крестителя, 1452-65

29. Верхняя фреска делится на два поля. В левом поле - рождение Иоанна, в правом - Захария пишет на дощечке имя новорожденному.

30. В следующей фреске совмещены четыре эпизода: прощание Иоанна с родителями перед отправлением в пустыню, молитва Иоанна, странствование по пустыне и проповедь народу.

Иоанн Креститель покидает своих родителей, 1452-65

31. На нижней фреске изображен пир Ирода - танцующая Саломея, а справа она же подает Ироду на блюде голову Иоанна Крестителя. Как раз во время работы над фресками в соборе Прато фра Филиппо Липпи похитил из монастыря святой Маргариты монашку, Лукрецию Бути. Считается, что лицо Иродиады - первый из многочисленных портретов возлюбленной художника.

Пир Ирода, 1452-65

Усекновение главы Иоанна Крестителя, 1452-65

33. На противоположной стене - сцены из жизни святого Стефана, покровителя Прато.

Сцены из жизни Святого Стефана, 1452-65

Рождение святого Стефана и подмена его другим ребенком, 1452-65

Диспут в синагоге, 1452-65

Оплакивание святого Стефана, 1460

Мученичество святого Стефана, 1460

38. Липпи также сделал эскиз для витража.

39. В левом нефе храма находится изящный амвон из белого мрамора, изготовленный в стиле эпохи Возрождения (1469-1473). Рельефы амвона вырезаны Антонио дель Росселлино ("Успение Богородицы" и "Эпизоды из жития святого Стефана") и Мино да Фьезоле ("Эпизоды из жития Иоанна Крестителя").

40. В правом нефе, напротив амвона левого нефа, стоит бронзовый канделябр работы Мазо ди Бартоломео (1440).

43. Капелла Пояса (Cappella del Sacro Cingolo), построенная в 1386-90 годах мастером Лоренцо ди Филиппо, - самое важное место для верующих. Капелла расположена в последнем пролёте левого нефа. Бронзовая калитка капеллы - прекрасный образец стиля эпохи Возрождения (Мазо ди Бартоломео, Паскуино да Монтепульчано).
Цикл фресок в капелле передает историю обретения жителями Прато пояса Богородицы.

44. В ней хранится священный пояс, который, по преданию, Богородица отдала святому Фоме, чудесным образом явившись ему, когда он опоздал на её погребение. В XII веке пояс Богородицы оказался в Прато. Его, по легенде, привёз из Святой земли купец Микеле Дагомари. Фрески капеллы повествуют о житии Богоматери и рассказывают историю реликвии (1392-95, Аньоло Гадди). Священный пояс хранится в алтаре XVIII века, украшенном рельефами работы Эмилио Греко. Над алтарём установлена беломраморная статуя Богоматери с младенцем - одна из лучших работ Джованни Пизано (1301).

Один из древнейших храмов Московского Кремля стоит на краю Соборной площади на бровке Боровицкого холма. Много веков Благовещенский собор служил домовым храмом русским государям. Назывался он по разному – и “на государевом дворе”, и “на переходах”, и “на сенях”. Храм был частью великокняжеского, а затем царского дворца. В этой церкви проходили церемонии семейного характера, отмечали дни именин цариц и царевен. Настоятель Благовещенского собора был духовником самого государя. Позже, с постройкой Верхоспасского собора, он утратил свою роль, но сохранил значение одной из главных святынь Кремля. Благовещенский собор Московского Кремля – один из самых загадочных храмов, ибо весьма сложен для изучения.

Загадки Благовещенского собора Московского Кремля

Древних документов и описей сохранилось очень мало и ответить на некоторые вопросы об истории и архитектуре храма пока невозможно. До сих пор историки не могут определить, существовал ли на этом месте более ранний храм. Если он был, то когда построен? Есть версии, что на этом месте во времена Ивана Калиты, то есть в начале XIV века, стояла деревянная церковь, но доподлинно это не известно.

Что касается каменного храма, существовавшего на месте современного, историки сошлись на том, что его построили в 80-90-х годах XIV века, уже при Василии I, сыне Дмитрия Донского. От этого храма сохранился подклет, то есть нижняя часть храма. В древности в нём хранили государственную казну.

В 1405 году тот храм расписывали мастера Феофан Грек, Прохор с Городца и чернец Андрей Рублёв. Имя прославленного мастера значится в летописях только на третьем месте. После пожара собор времён Василия I разобрали.
Нынешний Благовещенский собор возвели в 80-х годах XV века при Иване III. Работала псковская артель строителей.

Благовещенский собор. Северная галерея

Войдя в собор, посетители оказываются в северной галерее. Вероятно, её строили итальянцы. В галерее сохранился западный и северный портал с ренессансной итальянской резьбой – это прямое указание на участие итальянских зодчих. Возможно, здесь работал Алевиз Новый – автор Архангельского собора.

Галерею построили на рубеже XV -XVI веков. Она была частью дворцового комплекса. Возможно, первоначально она была открытой, наподобие галерей в Италии. Там подобные террасы служили убежищем от палящего солнца. Но на рисунке XVII века видно, что галерея уже закрыта стеклом, которое применяли с XIV века. Может быть для стекления использовали слюду.

Соборная площадь Московского Кремля. С миниатюры из “Книги об избрании на превысочайший престол великого Российского царствия великого государя, царя и великого князя Михаила Фёдоровича, всея великая России самодержца” 1672-1673

В XVI веке Иван Грозный изменил облик храма. Первоначально собор был трёхглавым. Затем добавили ещё четыре главы. Для этого укрепили углы, арки. Эти укрепления очень хорошо видны в углу галереи (угол северной и западной стен галереи) и построили 4 придела над обводной галереей. Эти приделы были следующие:

1. Архангела Гавриила.
2. Собора Богоматери (северо-западный придел),
3. Входа в Иерусалим (юго-западный придел)
4. Георгия, в XIX в. перестроенный и переосвященный в память Александра Невского (юго-восточный придел).

Мастер Феодосий, сын Дионисия, расписывал этот собор в 1508 году. Но фрески погибли в пожаре 1547 года. Поэтому нельзя утверждать, что феодосиевские фрески сохранились. Фрагментарно уцелела роспись XVI века времён Ивана Грозного. В этом и состоит уникальность Благовещенского собора. Росписи XVI века дошли до нас, ими гордятся многие храмы, в том числе Смоленский собор Новодевичьего монастыря. Однако это роспись конца XVI века. В Благовещенском соборе фрески датируются серединой XVI века, и это большая редкость.

Фартусов и итальянская техника фрески. Благовещенский собор

В Благовещенском соборе есть и роспись XIX века. Перед каждой коронацией фрески всех кремлёвских храмов поновлялись масляной краской. В конце XIX века в Благовещенском соборе была проведена антикварная реставрация. Научной реставрации в те годы ещё не было, как наука, реставрация только зарождалась и делала первые шаги. Работы проводил Фартусов.

Интересно то, что все этапы его работы, смывание каждого слоя средневековой живописи, фиксировали фотосъёмкой. Фартусов снимал слои краски, дошёл до XVI века, снял слой дальше и нашёл фреску «О тебе радуется» (Она находится на восточной стене западной галереи, на той стене, где вход в собственно храм, слева от портала – большая картина). Эта композиция весьма любопытна. Под троном Богородицы – человек со свитком. Это Иоанн Дамаскин – автор песнопения «О тебе радуется». Дамаскин был иконопочитателем и боролся против иконоборчества.

“О тебе радуется” Фреска на восточной стене западной галереи. Переписана в конце XIX века. Прорись В.В.Суслова, конец XIX века

Есть свидетельства, что якобы на этой стене Фартусов нашёл рисунки итальянских мастеров. Но ему не поверили и сбили все фрески. В конце XIX века на этом месте композицию написали вновь, использовали тот же сюжет. Роспись явно относится к XIX веку, в XVI столетии быть не могло таких тёмных, серых цветов. Средневековая живопись яркая, праздничная и торжественная.

Фартусова обвинили в помешательстве, отстранили от дальнейших работ, история эта тёмная, но он явно что-то нашёл.

Обнаружить подтверждения его находкам помогло несчастье. В Италии, в городе Пизе, находится кладбище. Туда привезли немного святой земли из Иерусалима, поэтому место для захоронения на нём было очень престижно и дорого. Вся знать стремилась купить себе там место. Церковь на кладбище Кампосанта была украшена фресками XIV-XV веков. В результате бомбёжек во время Второй Мировой войны фрески в этом храме осыпались и проявился нижний слой, открылась техника работы старых живописцев. Оказывается, перед выполнением фрески, на стену наносили грубый слой штукатурки. Когда стена подсыхала, то художник сначала углём, а потом острой кисточкой наносил рисунок коричневой краской, тональным цветом, которую он затем детально прорисовывал и моделировал «синопией» - «краской типа красной земли, без темперы». Затем, поверх рисунка, наносили тончайший слой штукатурки, сквозь которую просвечивал первоначальный рисунок и уже по нему рисовали фреску.

Сейчас, чтобы подтвердить находки Фартусова, фреску снова нужно счистить. Пока это не представляется возможным. Таким образом композиция “О тебе радуется” осталась с XIX века. А вот композиция “Вознесение” на восточном своде западной галереи написана в середине XVI века.

“Вознесение”. Благовещенский собор Московского Кремля. Восточный свод западной галереи. 1547-1551

“Златые врата” и техника золотой наводки. Благовещенский собор

В северной и западной галерее расположены так называемые “златые врата”. Это железные кованые ворота. На их лицевой стороне укреплено несколько медных пластин. Украшение на них выполнено в технике золотой наводки.
Сначала медный лист покрывали прокопчёным лаком. Затем на него наносили рисунок, выскабливали контуры и протравливали его кислотой. Затем на медный лист наносили золотую амальгаму с ртутью. Амальгама – это раствор золота в ртути. Потом лист нагревали на угольных жаровнях и растирали амальгаму до тех пор, пока ртуть не испарялась и происходила диффузия золота в медь. Золото соединялось с участками, освобождёнными от лака и оставляло тонкую плёнку – очень красивое изображение. Техника была чрезвычайно вредной для здоровья мастеровых из-за испарения паров ртути.

На обоих вратах собора в верхней части изображена сцены Благовещения. Ниже – библейские пророчества о Богоматери. На нижних пластинах находятся изображения античных мудрецов. Их фигуры похожи на те, что изображены на фресках галереи.

Интересно, что сцены на дверях являются частями композиции “Древо Иессеево”, речь о нём пойдёт ниже. Время создания врат – ещё одна загадка собора. Иконографически их можно отнести ко второй половине XVI века, но, возможно, столетием позже их переделали, а иконографию сохранили.

Видение Моисеем купины огненной. Деталь медных врат западного входа. Медь, ковка, золотая наводка

Древо Иессеево и греческие мудрецы в росписях собора

Сюжет росписи в своде галереи – “Древо Иессеево”. Такой же сюжет украшал и предшествующий собор, расписанный Феофаном Греком. Это родовое древо Иисуса Христа. Как известно, Спаситель происходит из рода царя Давида. Лежащего Иессея, предка Давида, Соломона и других царей израильских можно видеть в северной галерее над изображением Спаса Нерукотворного Лежащий Иессей – фреска XIX века. (Снимок неудачный, лучшего нет).

От него отходит древо и в овалах написаны 14 царей из рода Давида. Заканчивается древо Божией Матерью, держащей на коленях младенца Иисуса Христа.

Древо Иессеево. Чертёж В.В.Суслова. Начало XIX века. Деталь

Здесь же в это древо включены Ветхозаветные пророки и Илионские мудрецы. (Греческие и римские мудрецы,так как они предрекали рождение младенца Христа от Девы Марии.) Интересно изображение Гомера – в северной галерее, на южной стене.

Гомер. Фреска на южном своде северной галереи 1547-1551 Сивилла. Фреска на южной стене северной галереи. 1547-1551
В западной галереи на пилястре между окнами изображён Вергилий. 1547-1551

Также в древо Иессеево входят сюжеты Вознесения и Рождества (в западной галерее). Завершается древо изображением Божией Матери с младенцем Христом на коленях. Рядом с овалом, где написана Богородица находится перевёрнутое изображение Иисуса Христа, голова к голове с Богородицей. Также в цикл включены изображения Учеников Христа, числом не 12, а 70.

В северной галерее слева от композиции “Чудо с пророком Ионой” изображён святой князь московский Даниил Александрович.

Росись западной галереи. Благовещенский собор

Справа от входа в храм, рядом с голубым порталом на восточной стене западной галереи сохранилась композиция Троица. Хорошая её сохранность объясняется тем, что эта роспись была скрыта под окладом и в XIX веке её не тронули.

Троица. Фреска на восточной стене западной галереи. 1547-1551

Напротив входа в сам храм на западной стене западной галереи композиция Благовещение. (Стена, выходящая к Грановитой палате). Этой фрески среди старых росписей не было, она появилась в XIX веке. При строительстве современного Большого Кремлёвского дворца К.Тона на месте этой фрески был проход, что вёл в старый дворец государя. Его заделали и на этом месте написали Благовещение, XIX век.

Над входом в южную галерею написаны монахи, которые пытаются достичь чистоты духовной и Царствия Божьего путём умерщвления плоти. О духовном восхождении монаха писал Иоанн Лествичник. Он говорил, что надо молиться, не спать, поститься и совершать добрые дела и т.д. На иллюстрации изображено всё, что должны совершать монахи.


На пилястрах справа и слева от композиции «О тебе радуется» изображены московские великие князья – Василий III Иванович (справа) и его отец, Иван III Васильевич (слева).

В следующей части расскажем о

По материалам лектория государственного музея-заповедника Московский Кремль.

17 октября 1428 года умер прославленный русский живописец Андрей Рублев. В 1988 году он был канонизирован в лике преподобных Поместным собором Русской православной церкви. Мы решили вспомнить самые известные соборы, которые расписывал Андрей Рублев.

Благовещенский собор в Московском Кремле

Он расположен на Соборной площади Московского кремля. Это один из древнейших соборов в Москве . Он был основан в конце XIV века как домовый храм великокняжеской, семьи. Андрей Рублев вместе с Феофаном Греком расписывал иконы для него в 1405 году. Здесь хранится одна из самых известных икон, которую большинство экспертов приписывают Андрею Рублеву «Благовещение». В православии праздник Благовещение отмечается 7 апреля. Икона посвящена одному из самых главных христианских праздников, в котором вспоминается Благая весть, принесённая Архангелом Гавриилом. Сюжет иконы «Благовещение» построен на центральном эпизоде события – диалоге Архангела Гавриила и Девы Марии. В этой иконе нет скученности фигур, праздничность иконе придают золотистый фон и яркие красные пятна. Икона Андрея Рублева полна надежды, радости, любви и человеколюбия, глубокой внутренней силы и сосредоточенности, божественной силы и торжественности. Андрей Рублев в своей работе часто обращался к византийскому и греческому стилю расписывания икон. В «Благовещение» он взял только самое лучшее из этих стилей и создал свой неповторимый стиль, который потом и будут называть «русской иконописной школой».

Успенский собор во Владимире

Это один из немногих храмов, в котором сохранились фрески Андрея Рублева. Во Владимире Рублев работал вместе с иконописцем Даниилом, который потом стал его лучшим другом. Что именно было выполнено Рублевым и Даниилом, достоверно неизвестно. Андрей Рублев трудился в этом соборе в 1408 году. Ему принадлежит роспись северного и южного склона центрального нефа Успенского собора «Страшный суд», фрески на своде центрального нефа «Держащий свиток ангел», роспись зенита арки центрального нефа «Символы четырех царств», фрески «Апостолы с ангелами», также фрески апостолов Семена, Иоанна, Матфея и Луки. Одно время соборы Владимира и Москвы спорили о принадлежности иконы Андрея Рублева «Богоматерь Владимирская». Сейчас она хранится в Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева. Первым написал эту икону в 450-ом году Лука. Потом князь Юрий Долгорукий заказал себе копию этого изображения, а вот Андрей Рублев написал свою «Владимирскую Богоматерь» уже с первой копии. Это икона является одной из самых известных работ Андрея Рублева.

Троицкий собор в Троице-Сергиевой лавре

Андрей Рублев совместно с Даниилом Чёрным и другими мастерами расписал Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры в 1425-1427 годах. Когда-то хранившаяся здесь икона Андрея Рублева «Святой Живоначальной Троицы» привлекала тысячи паломников со всей России . Сейчас знаменитую «Троицу» можно посмотреть в Третьяковской галерее в Москве. В центре иконы – три ангела, они сидят за столом, а за их спинами гора, дерево и дом. Сюжет взят из Библии. Три ангела означают святую Троицу: Отца, Сына и Святого духа. Чаша на столе - символ мудрости и жизни. По некоторым версиям, на иконе изображен святой Грааль. Иисус пил из нее на Тайной вечери, после которой его предал ученик Иуда. Роспись Троицкого собора не сохранилась, так как в 1635 году из-за ветхости ее заменили на новую. Сохранившийся в храме комплекс принадлежит к рублевской эпохе. После завершения работ в Троицком соборе Андрей Рублев и Даниил возвратились в Москву в Андроников монастырь.

Сербский святой преподобный Иустин (Попович) писал в 1966 году своей духовной дочери: «Милое мое о Господе чадо. Ты занимаешься святым и великим трудом… переводя Евангелие Спасителя в краски и выражая его в святых иконах. Такое благовестие – это апостольский подвиг».

Беседа главного редактора журнала «Духовный собеседник» архимандрита Георгия (Шестуна) знакомит нас с человеком, более 20 лет несущим такой подвиг, – сербским иконописцем Владимиром Кидишевичем.

В 2003 году по приглашению митрополита Амфилохия (Радовича) самарский архитектор Юрий Харитонов и московский иконописец Александр Чашкин, расписавший в Самаре храм великомученика Георгия Победоносца, оказались в Черногории. Поселили их в городе Будва, где тогда шло восстановление монастыря Подмайна. Осматривая фрески в монастырском храме, Александр Чашкин сказал, что это росписи нового Феофана Грека. При посещении храмов и монастырей в Сербии и Черногории русским гостям удалось увидеть много других подобных работ. Оказалось, что автор – сербский иконописец Владимир Кидишевич , известный под именем Бата («Младший брат»).

Родился Владимир в 1955 году в Югославии, на хуторе. Учился в гимназии в Белграде. Художественное образование получил в Белградской академии живописи. Отслужил в армии. Был художником, реставратором. Уже более 20 лет занимается фреской – росписью по сырой штукатурке.

Познакомившись с Батой, Юрий Харитонов пригласил его в Самару в надежде, что тот распишет строящийся по его проекту храм Всех святых. В 2007 году Владимир Кидишевич приехал в Самару и, увидев храм, согласился. Митрополит Самарский и Сызранский Сергий, посещая Сербию и Черногорию, познакомился с Батой и его творчеством. Владыка дал иконописцу свое благословение на роспись храма Всех святых, и осенью 2013 года Владимир Кидишевич приступил к работе.

– Владимир, мы сегодня вместе с вами помолились, причастились в Заволжском мужском монастыре в честь Честного и Животворящего Креста Господня. Какое у вас впечатление о службе и обители?

– Скажу так: закрою глаза – и я как на Афоне или в Сербии – всё одно. Это для меня главное.

Еще я увидел, что это хороший монастырь, потому что монахи так сухи-сухи, а одна лишь кошка здесь то-о-олстая. Это значит, что еда в монастыре есть, но братия воздерживается.

Хорошо, что нет сюда асфальтированной дороги: был бы асфальт – к вам бы гости каждый день наезжали.

Надо писать, как Бог научил, как душа требует. Что в душе, то будет на доске. Это должно быть «живописание», а не «мертвописание»

– Расскажите про иконы. В России почти сто лет ничего не было, а сейчас снова храмы строят, иконы пишут. В основном берут образцы и копируют. В чем же суть иконы?

– Я не знаю, зачем художники сейчас только копируют. Надо писать, как Бог научил, открыл, как душа требует. Что в душе, то будет на доске. Не знаю, как сказать по-русски… Это должно быть «живописание», а не «мертвописание». У нас называют «живопись», и у вас тоже. Надо живописать, а не мертвописать. Если нужна хорошая копия, то зачем на доску переводить – это же стоит больших денег. Проще напечатать на бумаге: три рубля – и вот хорошая копия.

В иконе главное – лик. Много делают копий безликих. Хорошо передают одеяния, все складки, а вот лики получаются невыразительные.

Когда я работаю, меня часто спрашивают: где эскиз, где картон, где проектор, где бумаги? Думаю, что через несколько лет только так и будут работать… Это очень плохо. Уже не смогут без проектора, без чертежа.

Если копируют иконы, не замечают, что лик – VIII века, одежда – XIV века, а цвета – XIX века. Для копирования не надо знать ничего, не надо работать головой, сердцем и душой.

– Когда вы стали писать иконы?

– После академии я был рабочим на реставрации монастыря XIII века. Мы восстанавливали фрески. Там был старый художник, он наблюдал за нашей работой. Он много знал и мне говорил, что повидал в жизни, рассказывал о красках. Показал, что синяя – из-под зеленой земли, а темно-синяя – из-под неба. Этот человек и мой профессор из академии открыли мне технологию фрески.

Потом я работал в обычной художественной артели, писал картины маслом, абстракции. Не знаю, что случилось, но в один день пришла мысль идти в церковь. Я никогда не был на Литургии. И вот в воскресенье в восемь утра, когда я был в центре города, меня как будто кто-то взял за руку и повел.

Потом я пришел домой, взял все мои книги о художестве, все краски, масло – и всё выбросил с балкона. Жил я тогда на пятом этаже. У меня была одна доска, не помню для чего, и я написал Богородицу. Это был 1984 год. С того дня я пишу только иконы и фрески. Это чудо! Хвала Богу за всё!

Около десяти лет писал иконы. Люди покупали их, потому что я не делал копии, а писал большие иконы. Сейчас почему-то для дома делают малые иконы. Такие иконы не для дома, они для благословения, для дома нужны большие.

– А сейчас вы пишете иконы на досках?

– Не так часто, но пишу.

– А где берете доски на иконы?

– Беру любые. Если доска была несколько лет, скажем, два-три года на улице, на солнце, под дождем – это наилучшее.

Сейчас у мастеров много готовых досок с левкасом. Их не надо делать самим, готовую шикарную доску можно купить. Потом золото. Без золота никуда.

Я сказал один раз людям, которые делают доски с грунтом, гладкие, как стекло, осмотрев такую доску: «Я не могу с ней работать». Она готова. На ней ничего не хочется писать, она сама по себе хороша. Ее уже так можно вешать на стену.

– Есть разница: писать иконы на досках или на стенах?

– Конечно, есть. Иконы – одно, стенопись – другое. В иконе надо быть более тщательным в деталях – она здесь, близко. А фреска в храме, на стене. Если там делать, как на иконе, маленькие детали, то на расстоянии пяти метров это невозможно увидеть. Там всё быстрее и грубее. Нет таких тонких переходов: они не работают на фреске. А в иконе всё прописывается более тщательно.

С фреской по сырой штукатурке надо быстро работать. Это не икона, которую можно отложить, сделать перерыв, оставить на завтра. А в храме по влажной штукатурке надо завершить работу за один день. Это тяжело.

Конечно, сегодня много людей, мирян и монахов, которые пишут иконы. Многие из них говорят, что не надо идти в художественную школу и академию, если хочешь работать с иконой. «Почему?» – спрашиваю. – «Потому что икона – это не художество, это другое». А потом они пишут иконы, на которых одно око – здесь, а другое – там. Анатомии не знают. Конечно, они же не учились в художественной школе…

А учиться надо. Надо знать, что такое композиция, что такое гармония. Художество и импрессионизм, египетская и греческая скульптура, барокко, модернизм – это только школа.

В Черногории я был в одном женском монастыре. У монахинь было благословение митрополита смотреть, как я работаю. Хотел посмотреть их рисунки, но они отвечали, что у них нет рисунков. Спрашиваю: «Но как же вы делаете?» – «Мы сразу начинаем писать икону». – «Но как же так? Надо сначала нарисовать, а потом краски накладывать». – «Нет, – отвечают, – мы так».

А митрополит Амфилохий сказал им, чтобы они слушали меня. Я поставил на стол яблоко и просил до завтра нарисовать его. На следующий день посмотрел их рисунки – очень плохо. Там были в тот день две монахини, спрашиваю их: «Как вам это нравится?» Они отвечают: «Плохо». – «Значит, не умеют яблоко нарисовать, а Богородицу умеют?»

Надо учиться, знать анатомию, правила. А еще иметь дух. Дух дается на Литургии, а анатомия – в художественной академии

Надо учиться, знать анатомию, правила. А еще иметь дух. Дух дается на Литургии, а анатомия – в художественной академии.

Все знания, которые человек берет из жизни, он передает на икону, не на пейзажи, портреты, а на иконы. Потому что в иконе – наилучшая гармония и композиция. Например, Донская икона Богородицы – это совершенство гармонии и композиции плюс духовность.

Сейчас пишут иконы новых святых, которые не имеют иконописных ликов.

Человек учится на художника, а потом становится копировщиком. Зачем тогда было учиться? Если ты учился, то будь художником в иконе, но не просто художником, а иконописцем.

– Как вы начали писать фрески?

– Лет 20 назад я тоже копировал. Потом увидел, что моя душа – праздная. Икона, золото – всё как в оригинале, но меня ничто не радует. Потом я закрыл все книги, репродукции и начал писать. Вначале – Богородицу, как я Ее увидел в своей душе. И мне стало хорошо.

Уже расписал 20 храмов в Сербии, Черногории, на Афоне, а сейчас и в России. Хвала Богу и слава!

Владыка Амфилохий говорил: «Что первое на ум придет, то и делай. Если будешь думать – ничего не получится, потому что первое – от Бога»

В России оказался по благословению митрополита Амфилохия. Этот владыка меня многому научил. Но много мы никогда не разговаривали. За 25 лет он мне сказал несколько слов, это всё. Он объяснил мне, как надо делать, чтобы работа была хорошая: «Что первое на ум придет, то и делай. Если будешь думать – ничего не получится, потому что первое – от Бога, а второе, третье, четвертое – это уже твоя комбинация». И я старался следовать его советам все эти годы.

Однажды владыка Амфилохий спросил меня: «Почему ты не делаешь фреску? Мне нужна в одном храме фреска “Жертва Авраамова”. Сколько тебе надо денег?» Я так обрадовался: «Это я вам, владыка, должен дать деньги за то, что вы дали мне стену!» Это был мой первый опыт. Когда освящали храм, митрополит спросил: «Эту фреску можно окропить?» – и вылил на нее всю святую воду.

В академии нам преподавали римскую фреску: как делать раствор, как его накладывать на стену. Когда я занимался реставрацией, видел фрески в старых монастырях. На службе трудно рассмотреть росписи: идет Литургия, молитва. А на лесах у меня было время, весь день я изучал, как раньше работал мастер, что он делал.

В фреске всё природное – Божий материал. Так мы ближе к Богу. Чем меньше наших технологий, тем мы ближе к Богу

– За что вы так любите фреску?

– Здесь должно быть мало материала и всё природное – Божий материал. Так мы ближе к Богу. Чем меньше наших технологий, тем мы ближе к Богу. Это просто и долговечно. Православному верующему человеку икона за Литургию должна всё сказать. Мягко, потихоньку. Сильной, яркой краски не надо. А у нас краски натуральные, поэтому я люблю фреску.

– В Сербии сейчас еще кто-то пишет фрески?

– Еще пишет мой друг – иеромонах Лазарь. Мы вместе работали в четырех храмах: я – алтарь, он – купол, я – левую сторону, он – правую, а «запад» вместе. Очень хорошо получилось. Потом он ушел в монастырь, я женился.

– Иконописцы берут природные краски в той местности, где работают, поэтому и иконы разные?

– От этого школы разные: новгородская, псковская, ярославская…

Первый раз в 1991 году мы работали с отцом Лазарем в монастыре красками из Германии. И так один месяц, другой месяц. Мне было не по себе: краски разноцветные на лесах, как конфетные обертки.

В одно воскресенье мы пошли погулять на гору. Было жарко, мы устали, сели на траву. И под ногой я увидел желтую землю. Я потер – желтая.

Под ногой я увидел желтую землю. Отец Лазарь спросил: «Что это?» «Краска», – отвечаю. Он взял в руки, посмотрел: «Да!»

Отец Лазарь спросил: «Что это?» «Краска», – отвечаю. Он взял в руки, посмотрел: «Да!» Мы набрали пакет. Вернулись, поставили в воду. Отстоялась – мы получили желтую охру. Дал ее отцу Лазарю. «Иди, – говорю, – пиши ореол (нимб)».

Он нанес на ореол. И когда наутро мы зашли в храм, то увидели, что все краски темные, всё темно, только этот ореол сияет. И мы сказали: «Всё, больше из Германии не надо», – и выбросили остатки в реку.

Потом из этой охры мы легко получили красную: ставим на печь на несколько минут. Белая – известь, черная – сажа от виноградной лозы. Это очень просто: подпалите – лоза быстро горит, добавьте воду, и у вас будет краска, черная как уголь.

Белая есть, черная есть, желтая есть, красную добыли. Всё – ничего больше не надо.

Черная из лозы, натуральная охра и чуть-чуть извести – получается хорошая зеленая.

– А синяя?

– Если смешать черную от виноградной лозы и известь – будет голубая. Это чудо, но она будет голубая!

– А известь гашеная?

– Гашеная, специально гасят водой. Известь – это камень, который будет потом снова камнем, потому фрески и долговечны. Штукатурка станет камнем. Я всегда славлю Господа за всё! Кто первый это увидел? Кому первому пришло в голову, чтобы измельчить камень, добавить воды и получить его в другом состоянии – текучий камень. Камень, который можно наливать! Это наука.

– Сейчас художники очень много красок применяют в иконописи. Хорошо ли это?

– Если много красок – это попугай, птица такая, у нее много красок. Так не надо. Зачем на иконе попугай?

Я видел старинные храмы XII–XIII веков, там также две-три краски – и всё, и только природные.

– А у вас сколько красок?

– Две-три. Иной раз у меня нет голубой. Но в росписях храма Всех святых я добавил и использую ее, потому что это большой город, большой храм, много людей. А эта краска как царская. В византийском храме должна быть и голубая краска. А если маленький, как у нас в Черногории, Сербии и на Афоне, я голубую отдельно не использую, только черную и белую в комбинации с охрой – она будет голубая. Но это надо знать.

Иной раз у меня нет красной. Ставлю охру в печь – и она становится красной, как кирпич. И одна зеленая земля. Это всё, больше не надо.

– Сейчас используют акриловые краски. Чем они отличаются от природных?

– Это другой вопрос. Дело в человеке, а не в краске. Значит, человек не научился ничему другому. Почему так? Я люблю кофе, а другой любит чай. Я только кофе пью, чай – никогда. Я думаю, что это у меня хороший вкус, а другой, который пьет только чай, так же думает о себе. Это проблема.

Многие люди не знают, откуда приходит солнце, не видят рассвет, не знают, откуда молоко, – думают, из магазинного «тетрапака». Люди всё время смотрят телевизор, компьютер, видят яркие цвета, которых нет в природе.

Мой сосед каждый вечер принимает гостей. Уже 12 часов ночи, а они всё у него. А завтра в шесть на работу, и так каждый день. И он мне говорит: «Как мне тяжело, как я устаю…» Конечно, тяжело – какая жизнь у тебя! Многие люди так живут, а так жить не надо.

Сегодня работают люди, которые, по сути, не художники, они этому не учились. Они не учили, что такое композиция, что такое гармония, знают только, как копировать. И таких много. Сегодня батюшки и монахи не знают, как надо следовать традиции в . 30 лет назад такого не было, теперь же и священники не всегда могут отличить икону от копии, а это плохо. Иногда люди пытаются копировать фрески старинных храмов, монастырей. Но там фрески как воздух! А современный человек – копирует – и его фреска подобна рекламе жигулевского пива: малюет яркими химическими красками, а сам стоит в храме, глядит в оригинал – и не видит разницы! Просто невозможно на это смотреть, а он не видит! Это проблема.

Многие не понимают, зачем ходить в храм, зачем Литургия. Можно дома посмотреть фотографии храмов, росписей. Можно послушать песнопения, посмотреть видео Литургии на Афоне, в Белграде. Всё можно увидеть дома, зачем в храм ходить? Не понимают, что главное – это живая Литургия.

– Есть ли у вас ученики? Передаете ли вы кому-нибудь свои знания?

– За 20 лет у меня было десять или двенадцать учеников. Но никто не захотел остаться со мной. Думалось мне, что я плохой учитель. Сказал об этом владыке Амфилохию. Причина же, скорее всего, была в том, что мы много работали в монастырях. Мои помощники все работали семь-восемь дней и уезжали. Я не знал почему, но потом понял: в монастыре надо слушаться игумена, ходить в храм на молитву, надо молчать.

Долго работали в одном монастыре, за это время ко мне приходили ученики. Я говорил им: «Мы не идем в город, монастырь в девять вечера закрывают, а завтра в 4:00 – на Литургию и на работу». Но они каждый день уходили в город – по магазинам, в кафе, на пляж. Так они и ушли. Никто не хочет вставать рано, в 3–4 утра. Надо каждый день делать штукатурку, раствор, леса ставить. Это тяжело. Хотят только писать иконы, чтобы были чистая рубашка, кофе, ракия. Моя работа не такая, потому и нет учеников.

Я научил одного монаха в Черногории, который жил там на острове на озере. И еще одного монаха на Афоне в Хиландаре.

– Богословие вы изучали?

– Я не знаю богословия. Я только художник.

– А святых вы изучали? Читали о них, смотрели, реставрировали их иконы? Такое ощущение, что вы просто знаете святых лично, такие живые они у вас получаются. Даже лики ангелов все разные и реалистичные.

– Знаете, вы видите, сколько нас – первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, восьмой – ни один не похож на другого. Так же и там. Это жизнь. Так Господь сделал, и мы должны глядеть на Него. Каким был святой, как жил, что делал. Я прочитал жития святых и много-много книг.

Как можно написать пророка Исаию, если художник не знает его, какой он был – седовласый или темный, маленький или большой? Когда написал пророка Иезекииля, меня спрашивают, почему у него глаза такие удивленные, как у ненормального. А я говорю: «Почитай, что он увидел! Всеобщее воскресение мертвых: как кости обрастают плотью и кожей и оживают… Если бы ты такое увидел, какие были бы у тебя глаза?»

– Как стать хорошим иконописцем?

– Если художник собирается стать хорошим иконописцем, он должен вести себя как человек, который хочет быть хорошим футболистом. Что он для этого делает? Он каждый день ходит на тренировки и занимается целый день. И так он становится хорошим футболистом. Так и иконописец. Надо много работать, ходить на Литургию, причащаться и исповедоваться, читать , жития святых. Что будет в душе, то будет и в иконе.

– Когда заходите в новый храм, вы уже видите, как его надо расписывать?

– На это есть правило, канон: что должно быть в алтаре, что в куполе, на правой и левой сторонах, и в храме. Для начала надо сделать иконографический план.

Храм мученика или святителя, приходской или монастырский, деревенский или городской – все они имеют свои различия, и роспись отображает это. И эти различия надо учитывать, чтобы роспись была доброй.

Храму не нужно много окон, стены – для фрески. Зачем много света? В темноте всё открывается постепенно, как в Боге

Храм создан для Литургии! Главное – Литургия, остальное – ничто. Это не выставочный зал, не место для чтения или пения. Не нужно много окон, стены – для фрески. Зачем много света? В темноте всё открывается постепенно, как в Боге. Сначала темно, ничего не видно, а потом – о! ! С другой стороны – о! ! Красота! Не надо, чтобы в окна заглядывал этот мир: внутри, в храме – свой мир.

Я спрашивал у монахов, почему раньше не было, да и сейчас нет пустых пространств на стене, а всё занимают росписи. Ответ был таков: «А чтобы ум не отвлекался на пустое место».

В Хиландаре во время обеда я сидел напротив окна и всегда смотрел в него: на ветер, как деревья наклоняются. Игумен заметил это и сказал мне: «Больше не садись на это место!» – и повернул меня так, чтобы я видел только святых. Он ничего не стал объяснять, а я спрашивать, только сказал ему: «Благослови». Но я точно знаю, что он пересадил меня из-за того, что я смотрел наружу.

– В храмах вообще свободного пространства не должно быть?

– Да. Это же иконы. Что надо еще? Если не будет икон, то человек – на улице.

– Как создается храм?

– Если мы христиане, мы знаем, Кто главный. Главный – Господь! Он всё благословляет. А на земле храм должны создавать три человека: епископ, архитектор и художник (иконописец). Епископ благословляет, архитектор и художник думают, что, как и где будет. Очень важно, чтобы архитекторы и иконописцы молились, ходили в храм на Литургию. Знали, что происходит в алтаре.

Православные храмы не блистают наружным украшением. Это как человек: главное не снаружи, а внутри. Внутри, в сердце – Бог! Снаружи храм простой, а внутри – иконы, фрески, золото, кадила, хорос, благовония – ! У католиков всё наоборот: снаружи красота, а внутри ничего – холодно.

Становится мягко, тепло – по-людски. Это не криво, это – живо. Если криво, то это плохо, а живо – это хорошо. Так делали в старых храмах

В архитектуре всё должно быть природным: камень, кирпич, краски. Сегодня считают, что это плохо, что надо заменить раствор извести гипсокартоном, дерево на окнах пластиком. А люди почему-то принимают всё это, думая, что так лучше. Я сам сложил восемь кирпичных иконостасов, делал по ним фреску. При этом не пользовался отвесом, и если стена чуть-чуть уходила – выравнивал и шел дальше. И она стоит так – не идеально ровная, а живая. Говорят: «Не надо так!» – и показывают стены и углы, к которым страшно прикоснуться – ровные и острые, как нож. Ставлю штукатурку, сглаживаю, и нет «ножа» больше. Становится мягко, тепло – по-людски. Это не криво, это – живо. Если криво, то это плохо, а живо – это хорошо. Так делали в старых храмах.

– Вы бывали на Афоне в сербском монастыре?

– Да, делал фреску в Хиландаре. В Есфигмене, где живут зилоты, случился один интересный случай. Около монастыря я увидел пещеру. Маленькая пещера – два на два метра. Жил я тогда у одного келиота, и он спросил меня, где я был. Рассказал, что был в Есфигмене и видел там эту пещеру. Келиот сказал: «Это пещера, в которой жил ». Слава Богу! И на мобильный телефон мне пришло сообщение: жена поздравила меня с днем рождения. У меня был день рождения, и я был в пещере святого Антония! И когда потом посмотрел календарь: 23 июля – память мучеников, пострадавших в Никополе, и преподобного Антония. В этот день я был у него в пещере! Это интересно – Сам Господь всё так устроил.

– По сырой штукатурке надо работать быстро. А как же если икона большая, много фигур?

– Каждую краску надо сразу класть на те места, где она должна быть. Например, нужна красная – наноси сразу везде. Не на одно только место, а потом на другое – нет, сразу на все места клади красную.

– Праздники – это сложные композиции. Как возможно написать их за день?

– Обычно… Например, ореолы – это желтая охра. Надо двенадцать ореолов, так на все сразу и наносим, чтобы эту краску уже убрать, если она больше не понадобится. Потом лики, руки, если в полный рост – ноги. И так раскрываем всю икону. Не по одному святому: сначала святителя, потом одного апостола, другого… Нет, пишем всю икону сразу.

Невозможно писать один завершенный фрагмент. Так нельзя: работаешь, работаешь, а потом пошел отдыхать. Так будешь работать три года. Далее начинаешь работать со складками – только складки и все сразу, а не одну, думая: остальное потом, а сейчас буду писать ноги, руки. Нет, тогда будет хаос, и человек не успеет за весь день.

– Многие, когда пишут икону, боятся ошибиться. Поэтому нужны макеты, черновики, прориси, переводы…

– Почему иконописцы считают, что в иконе ничего нельзя исправлять, дописывать? Будто она один раз написана, и ее нельзя трогать! Кто не ошибается в мире? Кто может сделать сразу всё без исправлений? Один Бог! Человек часто ошибается, исправляет. Это нормально.

– Когда смотришь на образы Спасителя, написанные в разных странах, видишь присутствие национальных черт в Его Лике. Что это?

– В Хиландаре есть знаменитый образ Спасителя. Некоторые думают, что его написал серб. Как они не видят, что это писал грек?! В каждой стране свой Лик Христа. У русских Лик русский, у греков – греческий. У одного старца спросили, сколько Ликов у Христа? И он ответил: сколько народов на земле, столько и Ликов.

Мы не видим себя без России, без русских. На вопрос, сколько всего сербов, раньше отвечали, что нас с русскими – 300 миллионов

– Как серб чувствует себя в России?

– Мы, сербы, – народ маленький, но как маленький красный перчик, мы говорим: «Попробуй нас!» Мы не видим себя без России, без русских. На вопрос, сколько всего сербов, раньше отвечали, что нас с русскими – 300 миллионов. Сейчас, наверное, поменьше.

– В наше время трудно выбрать, кого можно считать сербом, кого – русским.

– У нас был духовный старец Иустин (Попович), большой человек, сейчас он канонизированный святой. Властвовавшие тогда коммунисты думали, что он против них, а он только молился и проповедовал на Литургии. В газетах и на телевидении не выступал, за ним шпионили. Однажды его арестовали и повезли на суд в Белград. Везли в вагоне поезда, сопровождал его полицейский, который был хорошим человеком. Они разговорились. Полицейский спрашивает отца Иустина, почему и зачем он против государственной власти, против Тито, против коммунизма. Старец ответил: «Кто вам сказал, что я против коммунизма? Это вы против меня». Полицейский стал говорить святому, что, мол, наша держава хорошая, у нас всё есть, и хотел, чтобы отец Иустин это подтвердил, согласился с ним. А отец Иустин спрашивает его: «А кто ты?» Полицейский ответил, что он серб, любит родину и хочет, чтобы его держава процветала, поэтому ей служит. Старец переспросил его: «Почему думаешь, что ты серб? Ты веруешь в Бога, молишься, ходишь в церковь, на Литургию? Твои папа и мама веруют?» Полицейский сказал, что Бога нет, родители – коммунисты, сейчас новая эпоха: «Но я – серб, потому что я родился в Сербии, мои родители родились в Сербии». Тогда отец Иустин, показывая в окно на пасущееся стадо, сказал: «Но и бык тоже рожден в Сербии, и родители его родились здесь, но он не серб!» Это ведь правда, а люди ее не знают – или не хотят знать.

Мне хорошо в Самаре. Я работаю в храме, который проектировал мой друг Юрий Харитонов. Юрий приютил меня. Мы с ним познакомились в Черногории. Он хороший человек, у него добрая семья, они заботятся обо мне как о родном.

В Самаре много хороших православных людей, много храмов, монастырей. Очень я благодарен владыке Сергию, митрополиту Самарскому и Сызранскому, за приглашение, за благословение и возможность работать на Русской земле. Владыка знает и бережет традиции, это видно по храмам и иконам.

Когда меня пригласили, не очень хотелось ехать: в Сербии тепло, солнце, а в России дождь, снег и холод. Но митрополит Амфилохий спросил у меня: «Сколько русских расписывают храмы в Сербии?» Сказал ему, что знаю несколько человек. Тогда он спросил: «А сколько в России работает сербов?» Я ответил, что ни одного. И он на это сказал: «Ты будешь первый. Тебя митрополит приглашает, владыке Сергию нельзя отказывать – быстро пакуйся и езжай в Россию!» Так я оказался в Самаре и об этом не пожалел. Простите меня.

10 главных произведений церковного изобразительного искусства: росписи, иконы и мозаика

Подготовила Ирина Языкова

1. Римские катакомбы

Раннехристианское искусство

Трапеза. Фреска из катакомб Петра и Марцеллина. IV век DIOMEDIA

До начала IV века христианство в Римской империи было гонимо, и христиане для своих собраний нередко использовали катакомбы — подземные кладбища римлян, — в которых во II веке они погребали своих усопших. Здесь на мощах мучеников они совершали главное христианское таинство — евхаристию Евхаристия (греч. «благодарение») — таин-ство, в котором верующему под видом хлеба и вина преподается истинное Тело и истин-ная Кровь Господа Иисуса Христа. , о чем свидетельствуют изображения на стенах катакомб. Первые общины, состоявшие из иудеев, были далеки от изобразительного искусства, но по мере распространения апостольской проповеди к Церкви присоединялось все боль-ше язычников, для которых изображения были привычны и понятны. В ката-комбах мы можем проследить, как зарождалось христианское искусство.

Всего в Риме насчитывается свыше 60 катакомб, их протяженность около 170 ки-лометров. Но сегодня доступны лишь немногие Катакомбы Присциллы, Каллиста, Домитил-лы, Петра и Марцеллина, Коммодиллы, ката-комбы на Виа Латина и другие. . Эти подземные усы-пальницы представляют собой галереи или коридоры, в стенах которых устрое-ны гроб-ницы в виде ниш, закрываемых плитами. Иногда коридоры расши-ряют-ся, образуя залы — кубикулы с нишами для саркофагов. На стенах и сво-дах этих залов, на плитах сохранились росписи и надписи. Диапазон изображе-ний — от примитивных граффити до сложных сюжетных и декоративных ком-позиций, сходных с помпейскими фресками.

Раннехристианское искусство пронизано глубоким символизмом. Наиболее распространенные символы — рыба, якорь, корабль, виноградная лоза, агнец, корзина с хлебами, птица феникс и другие. Например, рыба воспринималась как символ крещения и евхаристии. Одно из ранних изображений рыбы и кор-зины с хлебами мы находим в катакомбах Каллиста, оно датируется II веком. Рыба символизировала также самого Христа, поскольку греческое слово «ихтюс» (рыба) прочитывалось первыми христианами как акроним, в котором буквы разворачиваются во фразу «Иисус Христос Божий Сын Спаситель» (Ἰησοὺς Χριστὸς Θεoς ῾Υιὸς Σωτήρ).

Рыба и корзина с хлебами. Фреска из катакомб Каллиста. II век Wikimedia Commons

Добрый Пастырь. Фреска из катакомб Домитиллы. III век Wikimedia Commons

Иисус Христос. Фреска из катакомб Коммодиллы. Конец IV века Wikimedia Commons

Орфей. Фреска из катакомб Домитиллы. III век Wikimedia Commons

Важно отметить, что образ Христа вплоть до IV века сокрыт под разными сим-во-лами и аллегориями. Например, часто встречается образ Доброго Пастыря — юноши-пастушка с ягненком на плечах, отсылающий к словам Спасителя: «Я есть пастырь добрый…» (Ин. 10:14). Другим важнейшим символом Христа был агнец, нередко изображавшийся в круге, с нимбом вокруг головы. И только в IV веке появляются образы, в которых мы узнаём более привычный образ Хри-ста как Богочеловека (например, в катакомбах Коммодиллы).

Христиане нередко переосмысляли и языческие образы. Например, на своде в ка-такомбах Домитиллы изображен Орфей, сидящий на камне с лирой в ру-ках; вокруг него — птицы и животные, слушающие его пение. Вся композиция вписана в восьмиугольник, по краям которого расположены библейские сцены: Даниил во рву львином; Моисей, изводящий воду из скалы; воскрешение Лаза-ря. Все эти сюжеты являются прообразом изображения Христа и Его воскре-се-ния. Так что и Орфей в этом контексте тоже соотносится с Христом, сошед-шим в ад, чтобы вывести души грешников.

Но чаще в живописи катакомб использовались ветхозаветные сюжеты: Ной с ковчегом; жертвоприношение Авраама; лествица Иакова; Иона, поглощаемый китом; Даниил, Моисей, три отрока в печи огненной и другие. Из новозавет-ных — поклонение волхвов, беседа Христа с самарянкой, воскрешение Лазаря. Немало на стенах катакомб изображений трапез, которые можно трактовать и как евхаристию, и как поминальные трапезы. Часто встречаются образы моля-щихся людей — орант и орантов. Некоторые женские изображения соот-носятся с Богоматерью. Надо сказать, что образ Богородицы появляется в ката-комбах ранее, чем образ Христа в человеческом облике. Наиболее древнее изображение Богоматери в катакомбах Присциллы датируется II веком: Мария здесь представлена сидящей с Младенцем на руках, а рядом стоит молодой человек, указывающий на звезду (высказывают разные версии: пророк Исайя, Валаам, муж Марии Иосиф Обручник).

С нашествием варваров и падением Рима начинается разграбление захоро-нений, в катакомбах перестают хоронить. По распоряжению папы Павла I (700-767) захороненных в катакомбах пап переносят в город и над их мощами строят храмы, а катакомбы закрывают. Так к VIII веку история катакомб завершается.

2. Икона «Христос Пантократор»

Монастырь Святой Екатерины на Синае, Египет, VI век

Монастырь Святой Екатерины на Синае / Wikimedia Commons

«Христос Пантократор» (греч. «Вседержитель») — самая известная икона доико-ноборческого периода Иконоборчество — еретическое движение, выразившееся в отрицании почитания икон и гонениях на них. В период с VIII по IX век несколько раз получало официальное признание в Восточной церкви. . Она написана на доске в технике энкаустики Энкаустика — техника живописи, в которой связующим веществом красок является воск, а не масло, как, например, в масляной живописи. , которая издавна исполь-зовалась в античном искусстве; все ранние иконы писа-лись именно в этой технике. Икона не очень большая, ее размер 84 × 45,5 см, но характер образа делает ее монументальной. Образ написан в свободной, несколько экспрессив-ной живописной манере; пастозные мазки Пастозный мазок — густой мазок неразжи-женной краски. четко лепят форму, показывая объем и трехмерность пространства. Здесь еще нет стремле-ния к плоскост-ности и условности, как это будет позже в канонической иконо-писи. Перед художником стояла задача показать реальность Боговоплощения, и он стре-мился передать максимальное ощущение человеческой плоти Христа. При этом он не упускает и духовную сторону, являя в лике, особенно во взгля-де, силу и мощь, мгновенно воздействующую на зрителя. Образ Спасителя уже вполне иконографически традиционен и в то же время необычен. Лик Христа, обрамленный длинными волосами и бородой, окруженный нимбом со вписан-ным в него крестом, спокоен и умиротворен. Христос облачен в темно-синюю тунику с золотым клавом Клав — украшение, нашитое в виде верти-кальной полосы от плеча до нижнего края одежды. и пурпурный плащ — одеяния императоров. Фигу-ра изображена по пояс, но ниша, которую мы видим за спиной Спасителя, позво-ляет предположить, что он восседает на троне, за которым простирается голу-бое небо. Десницей (правой рукой) Христос благословляет, в левой руке держит Евангелие в драгоценном, украшенном золотом и каменьями окладе.

Образ величественный, даже триумфальный, и вместе с тем необычайно при-тя-гательный. В нем ощущается гармония, но она во многом строится на дис-со-нансах. Зритель не может не заметить явную асимметрию в лике Христа, осо-бенно в том, как написаны глаза. Исследователи по-разному объясняют этот эффект. Некоторые возводят его к традициям античного искусства, когда у бо-гов изображали один глаз карающий, другой милующий. По более убеди-тель-ной версии, здесь отразилась полемика с монофизитами, утверждавшими одну природу во Христе — божественную, которая поглощает его человеческую при-роду. И как ответ им художник изображает Христа, подчеркивая в Нем одно-временно и божественность, и человечность.

По всей видимости, эта икона была написана в Константинополе и попала в Си-найский монастырь как вклад императора Юстиниана, который был кти-тором, то есть жертвователем, обители. Высочайшее качество исполнения и богословская глубина разработки образа говорят в пользу ее столичного происхождения.

3. Мозаика «Богоматерь на троне»

Собор Святой Софии — Премудрости Божией, Константинополь, IX век

Собор Святой Софии, Стамбул / DIOMEDIA

После долгого, более ста лет длившегося иконоборческого кризиса в 867 году по императорскому указу стали вновь украшать мозаиками собор Святой Со-фии в Константинополе. Одной из первых мозаичных композиций стал образ Богоматери на троне в конхе  Конха — полукупольное перекрытие над полуцилиндрическими частями зданий, например апсидами. . Вполне возможно, этот образ восста-навливал более ранее изображение, которое было уничтожено иконо-борцами. Русский паломник из Новгорода Антоний, посетивший Константи-нополь около 1200 года, оставил в своих записках упоминание о том, что мозаики алта-ря Святой Софии были исполнены Лазарем. Действительно, в Константинополе жил изограф Лазарь, пострадавший при иконоборцах, и после Собора 843 года, восстановившего иконопочитание, он получил всенародное признание. Однако в 855 году он был отправлен в Рим в качестве посла императора Михаила III к папе Бенедикту III и умер около 865 года, так что не мог быть автором кон-ста-нтинопольской мозаики. Но слава его как пострадавшего от иконоборцев связала этот образ с его именем.

Этот образ Богоматери — один из самых прекрасных в византийской монумен-тальной живописи. На золотом сияющем фоне, на троне, украшенном драго-ценными камнями, на высоких подушках царственно восседает Богоматерь. Она держит перед собою младенца Христа, восседающего у нее на коленях, как на троне. А по сторонам, на арке, стоят два архангела в облачениях прид-вор--ных, с копьями и зерцалами, охраняя трон. По краю конхи — надпись, почти утраченная: «Изображения, которые обманщики здесь низвергли, благо-честивые правители восстановили».

Лик Богоматери благороден и прекрасен, в нем нет еще того аскетизма и стро-гости, которые будут характерны для более поздних византийских образов, в нем еще много античного: округлый овал лица, красиво очерченные губы, прямой нос. Взгляд больших глаз под изогнутыми дугами бровей отведен чуть в сторону, в этом видна целомудренность Девы, на которую устремлены глаза тысяч людей, входящих в храм. В фигуре Богоматери ощущается царское вели-чие и вместе с тем истинно женская грация. Ее одеяние глубокого синего цвета, украшенное тремя золотыми звездами, спадает мягкими складками, подчерки-вая монументальность фигуры. Тонкие руки Богоматери с длинными пальцами придерживают младенца Христа, защищая Его и одновременно являя миру. Лик младенца очень живой, по-детски пухлый, хотя пропорции тела скорее отроческие, но золотое царское одеяние, прямая осанка и благослов-ляющий жест призваны показать: перед нами истинный Царь, и Он с царским достоин-ством восседает на коленях Матери.

Иконографический тип Богоматери на троне с младенцем Христом обрел осо-бен-ную популярность в IX веке, постиконоборческую эпоху, как символ Тор-жества православия. И часто он помещался именно в апсиде храма, знаме-нуя собой зримое явление Небесного Царства и тайну Боговоплощения. Мы встре-чаем его в церкви Святой Софии в Салониках, в Санта-Мария-ин-Дом-ника в Риме и в других местах. Но константинопольские мастера выработали особый тип образа, в котором телесная красота и красота духовная совпадали, худо-же-ственное совершенство и богословская глубина гармонично сосуще-ствовали. Во всяком случае, художники стремились к этому идеалу. Таков и образ Бого-матери из Святой Софии, положившей начало так называе-мому Македонскому Ренессансу — такое наименование получило искусство от середины IX до начала XI века.

4. Фреска «Воскресение»

Монастырь Хора, Константинополь, XIV век

Монастырь Хора, Стамбул / DIOMEDIA

Два последних века византийского искусства именуют Палеологовским Ренес-сансом. Название это дано по правящей династии Палеологов, последней в исто-рии Византии. Империя клонилась к закату, теснимая турками, она теряла территории, силу, власть. Но ее искусство было на взлете. И тому один из примеров — образ Воскресения из монастыря Хора.

Константинопольский монастырь Хора, посвященный Христу Спасителю, по пре----данию, был основан в VI веке преподобным Саввой Освященным. В начале XI века, при византийском императоре Алексее Комнине, его теща Мария Дука велела построить новый храм и превратила его в царскую усыпаль-ницу. В XIV веке, между 1316 и 1321 годом, храм вновь был перестроен и укра-шен стараниями Феодора Метохита — великого логофета Логофет — высший чиновник (аудитор, канц-лер) царской или патриаршей канцелярии в Византии. при дворе Андро-ника II Андроник II Палеолог (1259-1332) — император Византийской империи в 1282-1328 го - дах. . (На одной из мозаик храма он изображен у ног Христа с храмом в руках.)

Мозаики и фрески Хоры созданы лучшими константинопольскими мастерами и представляют собой шедевры поздневизантийского искусства. Но образ Вос-кресения выделяется особенно, потому что в нем в великолепной художествен-ной форме выражены эсхатологические представления эпохи. Композиция располагается на восточной стене параклесия (южного придела), где стояли гробницы, чем, видимо, объясняется выбор темы. Трактовка сюжета связана с идеями Григория Паламы — апологета исихазма и учения о божественных энергиях Исихазмом в византийской монашеской тра-ди-ции называлась особая форма молитвы, при которой ум безмолвствует, находится в состоянии исихии, молчания. Основная цель этой молитвы — достижение внутрен-него озарения особым Фаворским светом, тем самым, который видели апостолы во вре-мя Преображения Господа. .

Образ Воскресения расположен на изогнутой поверхности апсиды, что усили-вает его пространственную динамику. В центре мы видим Христа Воскресшего в белых сияющих одеждах на фоне ослепительной бело-голубой мандорлы Мандорла (итал. mandorla — «миндалина») — в христианской иконографии миндалевидное или круглое сияние вокруг фигуры Христа или Богоматери, символизирующее их небес-ную славу. . Его фигура — как сгусток энергии, который распространяет волны света во все стороны, разгоняя тьму. Спаситель широким, энергичным шагом переходит бездну ада, можно сказать — перелетает ее, потому что одна его нога опирается на поломанную створку адских врат, а другая зависает над пропастью. Лик Хри-ста торжественен и сосредоточен. Властным движением Он увлекает за собой Адама и Еву, приподнимая их над гробами, и они как бы парят в неве-со-мости. Справа и слева от Христа стоят праведники, которых Он выводит из царства смерти: Иоанн Креститель, цари Давид и Соломон, Авель и другие. А в черной пропасти ада, разверстой под ногами Спасителя, видны цепи, крючья, замки, клещи и прочие символы адских мучений, и там же — связанная фигура: это поверженный сатана, лишенный своей силы и власти. Над Спасителем белыми буквами по темному фону надпись «Анастасис» (греч. «Воскресение»).

Иконография Воскресения Христова в таком изводе, который получил также название «Сошествие во ад», возникает в византийском искусстве в постико-но-борческую эпоху, когда богословская и литургическая трактовка образа стала преобладать над исторической. В Евангелии мы не найдем описания Воскресе-ния Христова, оно остается тайной, но, размышляя над тайной Вос-кресения, богословы, а вслед за ними и иконописцы, создали образ, который являет по-беду Христа над адом и смертью. И этот образ взывает не к прош-лому, как воспоминание о событии, произошедшем в определенный момент истории, он обращен в будущее, как осуществление чаяния всеобщего вос-кресения, кото-рое началось с Воскресения Христа и влечет за собой воскре-сение всего человечества. Это космическое событие — неслучайно на своде параклесия, над композицией Воскресения, мы видим образ Страшного суда и ангелов, сворачивающих свиток неба.

5. Владимирская икона Божией Матери

Первая треть XII века

Образ был написан в Константинополе и привезен в 30-х годах XII века в каче-стве дара Константинопольского патриарха киевскому князю Юрию Долго-рукому. Икону поставили в Вышгороде Сейчас районный центр в Киевской области; расположен на правом берегу Днепра, 8 км от Киева. , где она прославилась чудесами. В 1155 году сын Юрия Андрей Боголюбский забрал ее во Владимир, здесь икона находилась более двух столетий. В 1395 году по велению великого князя Васи-лия Дмитриевича ее принесли в Москву, в Успенский собор Кремля, где она и пребывала вплоть до 1918 года, когда ее взяли на реставрацию. Сейчас она находится в Государственной Третьяковской галерее. С этой иконой свя-заны предания о многочисленных чудесах, в том числе избавление Москвы от наше-ствия Тамерлана в 1395 году. Перед ней выбирали митрополитов и патриархов, венчали монархов на царство. Владимирская Богоматерь почитается как талис-ман Русской земли.

К сожалению, икона не очень хорошей сохранности; по данным реставрацион-ных работ 1918 года, она была многократно переписана: в первой половине XIII века после Батыева разорения; в начале XV века; в 1514, в 1566, в 1896 году. От первоначальной живописи сохранились только лики Богоматери и младен-ца Христа, часть чепца и каймы накидки — мафория Мафорий — женское одеяние в виде плата, закрывающее почти всю фигуру Богоматери. с золотым ассистом Ассист — в иконописи штрихи из золота или серебра на складках одежд, крыльях анге-лов, на предметах, символизирующие отблески Божественного света. , часть охряного с золотым ассистом хитона Иисуса и виднеющейся из-под него рубашки, кисть левой и часть правой руки младенца, остатки золотого фона с фрагментами надписи: «МР. .У».

Тем не менее образ сохранил свое очарование и высокий духовный накал. Он по-строен на сочетании нежности и силы: Богоматерь прижимает к себе Сына, желая защитить от грядущих страданий, а Он ласково прижимается к ее щеке и рукой обнимает за шею. Глаза Иисуса с любовью устремлены на Мать, а ее глаза смотрят на зрителя. И в этом пронзительном взгляде целый спектр чувств — от боли и сострадания до надежды и прощения. Эта иконогра-фия, разработанная в Византии, получила на Руси название «Умиление», что является не совсем точным переводом греческого слова «елеуса» — «милости-вая», так именовали многие образы Богоматери. В Византии эта иконография называлась «Гликофилуса» — «Сладкое лобзание».

Колорит иконы (речь идет о ликах) построен на сочетании прозрачных охр и цветовых подкладок с тональными переходами, лессировок (плавей) и тонких белильных мазков света, что создает эффект нежнейшей, почти дышащей пло-ти. Особенно выразительны глаза Богородицы, они написаны светло-ко-рич-не-вой краской, с красным мазком в слезнице. Красиво очерченные губы написа-ны киноварью трех оттенков. Лик обрамляет голубой с темно-синими склад-ками чепец, очерченный почти черным контуром. Лик Младенца написан мяг-ко, прозрачные охры и подрумянка создают эффект теплой мягкой младен-че-ской кожи. Живое, непосредственное выражение лица Иисуса также создает-ся за счет энергичных мазков краски, лепящих форму. Все это свидетельствует о высоком мастерстве создавшего этот образ художника.

Темно-вишневый мафорий Богоматери и золотой хитон Богомладенца написа-ны гораздо позже ликов, но в целом они гармонично вписываются в образ, создавая красивый контраст, а общий силуэт фигур, соединенных объятиями в единое целое, является своего рода пьедесталом для прекрасных ликов.

Владимирская икона двухсторонняя, выносная (то есть для совершения различ-ных шествий, крестных ходов), на обороте написан престол с орудиями стра-стей (начало XV века). На престоле, покрытом красной, украшенной золотым орнаментом с золотыми каймами тканью, лежат гвозди, терновый венец и кни-га в золотом переплете, а на ней — белый голубь с золотым нимбом. Над пре-сто-лом возвышается крест, копье и трость. Если прочитывать образ Богома-те-ри в единстве с оборотом, то нежные объятия Богоматери и Сына становят-ся прообразом будущих страданий Спасителя; прижимая к груди Младенца Хри-ста, Богородица оплакивает Его смерть. Именно так в Древней Руси и пони-ма-ли образ Богоматери, рождающей Христа для искупительной жертвы во имя спасения человечества.

6. Икона «Спас Нерукотворный»

Новгород, XII век

Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons

Двухсторонняя выносная икона Нерукотворного образа Спасителя со сценой «Поклонение Кресту» на обороте, памятник домонгольского времени, свиде-тельствует о глубоком усвоении русскими иконописцами художественного и богословского наследия Византии.

На доске, близкой к квадрату (77 × 71 см), изображен лик Спасителя, окружен-ный нимбом с перекрестьем. Большие, широко открытые глаза Христа смотрят чуть влево, но при этом зритель ощущает, что находится в поле зрения Спаси-теля. Высокие дуги бровей изогнуты и подчеркивают остроту взгляда. Раздво-ен-ная борода и длинные волосы с золотым ассистом обрамляют лик Спаса — стро-гий, но не суровый. Образ лаконичный, сдержанный, очень емкий. Здесь нет никакого действия, нет дополнительных деталей, только лик, нимб с кре-стом и буквы — IC ХС (сокращенное «Иисус Христос»).

Образ создан твердой рукой художника, владеющего классическим рисунком. Почти идеальная симметрия лика подчеркивает его значимость. Сдержанный, но изысканный колорит построен на тонких переходах охры — от золотисто-желтой до коричневой и оливковой, хотя нюансы колорита сегодня видны не во всей полноте из-за утраты верхних красочных слоев. Из-за утрат еле вид-ны следы от изображения драгоценных камней в перекрестии нимба и буквы в верхних углах иконы.

Название «Нерукотворный Спас» связано с преданием о первой иконе Христа, созданной нерукотворно, то есть не рукой художника. Предание это гласит: в городе Эдессе жил царь Авгарь, он был болен проказой. Прослышав об Иисусе Христе, исцеляющем больных и воскрешающем мертвых, он послал за ним слу-гу. Не имея возможности оставить свою миссию, Христос тем не менее ре-шил помочь Авгарю: Он умыл лицо, вытер его полотенцем, и тотчас на ткани чудес-ным образом отпечатался лик Спасителя. Это полотенце (убрус) слуга отнес Авгарю, и царь был исцелен.

Церковь рассматривает нерукотворный образ как свидетельство Боговоплоще-ния, ибо он являет нам лик Христа — Бога, ставшего человеком и пришедшего на землю ради спасения людей. Это спасение совершается через Его искупи-тельную жертву, что символизирует крест в нимбе Спасителя.

Искупительной жертве Христа посвящена и композиция на обороте иконы, где изображен голгофский крест, на котором висит терновый венец. По сторонам от креста стоят поклоняющиеся архангелы с орудиями страстей. Слева Михаил с копьем, которым было пронзено сердце Спасителя на кресте, справа — Гаври-ил с тростью и губкой, напитанной уксусом, который давали пить распя-тым. Выше — огненные серафимы и зеленокрылые херувимы с рипидами Рипиды — богослужебные предметы — укрепленные на длинных рукоятках метал-лические круги с изображением шестикры-лых серафимов. в руках, а также солнце и луна — два лика в круглых медальонах. Под крестом мы ви-дим небольшую черную пещеру, а в ней — череп и кости Адама, первого чело-века, ввергшего своим непослушанием Богу человечество в царство смерти. Христос, второй Адам, как называет Его Священное Писание, своей смертью на кресте побеждает смерть, возвращая человечеству вечную жизнь.

Икона находится в Государственной Третьяковской галерее. До революции она хранилась в Успенском соборе Московского Кремля. Но изначально, как уста-новил Герольд Вздорнов Герольд Вздорнов (р. 1936) — специалист в области истории древнерусского искусства и культуры. Ведущий научный сотрудник ГосНИИ реставрации. Создатель Музея фресок Дионисия в Ферапонтове. , она происходит из новгородской деревянной цер-кви Святого Образа, возведенной в 1191 году, ныне не существующей.

7. Предположительно, Феофан Грек. Икона «Преображение Господне»

Переславль-Залесский, около 1403 года

Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Сommons

Среди произведений древнерусского искусства, находящихся в залах Третья-ков-ской галереи, икона «Преображение» обращает на себя внимание не только крупными размерами — 184 × 134 см, но и оригинальной трактовкой евангель-ского сюжета. Эта икона когда-то была храмовой в Спасо-Преображенском соборе Переславля-Залесского. В 1302 году Переславль входит в состав Москов-ского княжества, и почти через сто лет великий князь Василий Дмитриевич предпринимает обновление древнего Спасского собора, построенного еще в XII веке. И вполне возможно, что к этому он привлек известного иконописца Феофана Грека, который работал до того в Новгороде Великом, Нижнем Новго-роде и других городах. В древности иконы не подписывали, поэтому авторство Феофана невозможно доказать, но особый почерк этого мастера и его связь с духовным движением, получившим название исихазма, говорит в его пользу. Исихазм особое внимание уделял теме божественных энергий, или, иначе, нетвар-ного Фаворского света, кото-рый созерцали апостолы во время Преобра-жения Христа на горе. Рассмотрим, как мастер создает образ этого светонос-но-го явления.

Мы видим на иконе гористый пейзаж, на вершине центральной горы стоит Иисус Христос, правой рукой Он благословляет, в левой держит свиток. Справа от Него — Моисей со скрижалью, слева — пророк Илия. Внизу горы — три апосто-ла, они повержены на землю, Иаков закрыл глаза рукой, Иоанн отвер-нул-ся в страхе, а Петр, указывая рукой на Христа, как свидетельствуют еванге-листы, восклицает: «Хорошо нам здесь с Тобой, сделаем три кущи» (Мф. 17:4). Что же так поразило апостолов, вызвав целый спектр эмоций, от испуга до во-сторга? Это, конечно, свет, который исходил от Христа. У Матфея читаем: «И пре-обра-зился пред ними, и просияло лице Его, как солнце, и одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17:2). И на иконе Христос облачен в сияю-щие одеж-ды — белые с золотыми бликами, от Него исходит сияние в виде шестико-неч--ной бело-золотой звезды, окруженной голубой сферической мандорлой, прони-занной тонкими золотыми лучами. Белый, золотой, голубой — все эти модификации света создают эффект многообразного сияния вокруг фигуры Хри-ста. Но свет идет дальше: от звезды исходят три луча, достигающие каж-до-го из апостолов и буквально пригвождающие их к земле. На одеждах проро-ков и апостолов также лежат блики голубоватого света. Свет скользит по гор-кам, деревьям, ложится всюду, где только можно, даже пещерки очерчены белым контуром: они похожи на воронки от взрыва — словно свет, исходящий от Христа, не просто освещает, а проникает внутрь земли, он преображает, изменяет вселенную.

Пространство иконы развивается сверху вниз, словно поток, стекающий с горы, который готов перетечь в зону зрителя и вовлечь его в происходящее. Время иконы — время вечности, здесь все происходит одновременно. На иконе совме-щены разновременные планы: вот слева Христос и апостолы восходят на гору, а справа — они уже спускаются с горы. И в верхних углах мы видим облака, на ко-торых ангелы приносят Илию и Моисея на гору Преображения.

Икона «Преображение» из Переславля-Залесского представляет собой уникаль-ное произведение, написанное с виртуозным мастерством и свободой, при этом здесь видна невероятная глубина толкования евангельского текста и находят свой визуальный образ те идеи, которые высказывали теоретики исихазма — Симеон Новый Богослов, Григорий Палама, Григорий Синаит и другие.

8. Андрей Рублев. Икона «Троица»

Начало XV века

Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons

Образ Святой Троицы является вершиной творчества Андрея Рублева и верши-ной древнерусского искусства. В «Сказании о святых иконописцах», составлен-ном в конце XVII века, говорится, что икона была написана по заказу игумена Троиц-кого монастыря Никона «в память и похвалу преподобному Сергию», сделав-ше-му созерцание Святой Троицы центром своей духовной жизни. Ан-дрею Рублеву удалось отразить в красках всю глубину мистического опыта препо-добного Сергия Радонежского — зачинателя монашеского движения, воз-рождав-шего молитвенно-созерцательную практику, которое, в свою очередь, повлияло на духовное возрождение Руси в конце XIV — начале XV века.

С момента создания икона находилась в Троицком соборе, со временем она потемнела, ее несколько раз поновляли, покрывали позлащенными ризами, и в течение многих веков ее красоту никто не видел. Но в 1904 году соверши-лось чудо: по инициативе пейзажиста и коллекционера Ильи Семеновича Остро-ухова, члена Императорской археологической комиссии, группа реста-вра-торов под руководством Василия Гурьянова стала расчищать икону. И когда вдруг из-под темных слоев выглянул голубец и золото, это было воспринято как явление истинно райской красоты. Икона тогда не была дочищена, лишь после закрытия лавры в 1918 году ее смогли взять в Центральные реставра-ционные мастерские, и расчистку продолжили. Закончена реставрация была только в 1926 году.

Сюжетом для иконы послужила 18-я глава Книги Бытия, в которой повествует-ся, как однажды к праотцу Аврааму пришли три путника и он устроил им тра-пе-зу, затем ангелы (на греческом «ангелос» — «посланник, вестник») сообщили Аврааму, что у него родится сын, от которого произойдет великий народ. Тра-диционно иконописцы изображали «Гостеприимство Авраама» как быто-вую сцену, в которой зритель только догадывался, что три ангела символи-зируют Святую Троицу. Андрей Рублев, исключив бытовые детали, изобразил только трех ангелов как явление Троицы, открывающее нам тайну Боже-ственного триединства.

На золотом фоне (ныне почти утрачен) изображены три ангела, сидящие во-круг стола, на котором стоит чаша. Средний ангел возвышается над осталь-ными, за его спиной вырастает дерево (древо жизни), за правым ангелом — гора (образ горнего мира), за левым — здание (палаты Авраама и образ Боже-ствен-ного домостроительства, Церкви). Головы ангелов склонены, словно они ведут безмолвную беседу. Их лики похожи — будто это один лик, изображен-ный трижды. Композиция строится на системе концентрических кругов, кото-рые сходятся в центр иконы, где изображена чаша. В чаше мы видим голову тельца, символ жертвы. Перед нами священная трапеза, в которой совершается иску-пи-тельная жертва. Средний ангел благословляет чашу; сидящий справа от него выражает жестом согласие принять чашу; ангел, расположенный по ле-вую руку от центрального, подвигает чашу сидящему напротив него. Андрей Руб-лев, которого называли боговидцем, делает нас свидетелями того, как в нед-рах Святой Троицы происходит совет об искупи-тель-ной жертве ради спа-сения человечества. В древности этот образ так и называли — «Превечный совет».

Совершенно естественно у зрителя возникает вопрос: кто есть кто на этой иконе? Мы видим, что средний ангел облачен в одежды Христа — вишневый хитон и голубой гиматий Гиматий (др.-греч. «ткань, накидка») — у древних греков верхняя одежда в виде прямоугольного куска ткани; надевался обычно поверх хитона.
Хитон — подобие рубашки, чаще без рукавов. , следовательно, мы можем предположить, что это Сын, второе лицо Святой Троицы. В таком случае слева от зрителя изображен Ангел, олицетворяющий Отца, его синий хитон прикрыт розоватым плащом. Справа — Святой Дух, ангел облачен в сине-зеленые одежды (зеленый — сим-вол духа, возрождения жизни). Такая версия является наиболее распро-странен-ной, хотя есть и другие толкования. Нередко на иконах у среднего ангела изо-бра-жали крестчатый нимб и надписывали IC XC — инициалы Христа. Однако Стоглавый собор 1551 года строго запретил изображать в Троице крестчатые нимбы и надписание имени, объясняя это тем, что икона Троицы не изобра-жает Отца, Сына и Святого Духа отдельно, но это образ божествен-ного три-един-ства и троичности божественного бытия. В равной степени каждый из ан-гелов нам может показаться той или иной ипостасью, ибо, по словам святого Василия Великого, «Сын есть образ Отца, а Дух — образ Сына». И когда мы пе-ре-ходим взглядом от одного ангела к другому, мы видим, как похожи они и как не похожи — один и тот же лик, но разные одежды, разные жесты, раз-ные позы. Так иконописец передает тайну неслиянности и нераздельности ипостасей Святой Троицы, тайну их единосущности. Согласно определениям Стоглавого собора Стоглавый собор — церковный собор 1551 го-да, решения собора были представ-ле--ны в Стоглаве. , образ, созданный Андреем Рублевым, является един-ствен-ным допустимым изображением Троицы (что, правда, не всегда соблюдается).

В образе, написанном в трудное время княжеских междоусобиц и татаро-монгольского ига, воплощается завет преподобного Сергия: «Воззрением на Святую Троицу побеждается ненавистная рознь мира сего».

9. Дионисий. Икона «Митрополит Алексий с житием»

Конец XV — начало XVI века

Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons

Житийная икона Алексия, митрополита Московского, написана Дионисием, которого за его мастерство современники называли «философом преслову-щим» (знаменитым, прославленным). Самая распространенная датировка иконы — 1480-е годы, когда был построен и освящен новый Успенский собор в Москве, для которого Дионисию были заказаны две иконы московских свя-тителей — Алексия и Петра. Однако ряд исследователей относит написание иконы к началу XVI века на основании ее стиля, в котором нашло классическое выражение мастерства Дионисия, наиболее полно проявившееся в росписи Ферапонтова монастыря .

Действительно, видно, что икона написана зрелым мастером, владеющим и мону--ментальным стилем (размер иконы 197 × 152 см), и миниатюрным письмом, что заметно на примере клейм Клейма — небольшие композиции с само-стоятельным сюжетом, расположенные на иконе вокруг центрального изображе-ния — средника. . Это житийная икона, где образ святого в среднике окружают клейма со сценами его жизни. Потребность в такой иконе могла возникнуть после перестройки собора Чудова монастыря в 1501-1503 годах, основателем которого был митрополит Алексий.

Митрополит Алексий был выдающейся личностью. Происхо-дил из боярского рода Бяконтов, был постриженником Богоявленского мона-сты--ря в Москве, затем стал митрополитом Московским, играл видную роль в управлении госу-дарством и при Иване Ивановиче Красном (1353-1359), и при малолетнем его сыне, Дмитрии Ивановиче, прозванном впоследствии Донским (1359-1389). Обладая даром дипломата, Алексий сумел наладить мирные отношения с Ордой.

В среднике иконы митрополит Алексий представлен в рост, в торжественном богослужебном облачении: красном саккосе Саккос — длинная, просторная одежда с широкими рукавами, богослужебное облачение архиерея. , украшенном золотыми креста-ми в зеленых кругах, поверх которого свисает белая с крестами епитрахиль Епитрахиль — часть облачения священников, надеваемая на шею под ризой и полосой спускающаяся донизу. Это символ благодати священника, и без нее священник не совер-шает ни одного из богослужений. , на голове — белый куколь Куколь — верхнее облачение монаха, при-няв-шего великую схиму (высшая степень монашеского отречения) в виде остроконеч-ного капюшона с двумя длинными, закры-ваю-щими спину и грудь полосами материи. . Правой рукой святитель благословляет, в левой держит Евангелие с красным обрезом, стоящее на светло-зеленом убрусе (плат-ке). В колорите иконы преобладает белый цвет, на фоне которого ярко выде-ляются множество разнообразных тонов и оттенков — от холодных зеле-нова-тых и голубоватых, нежно-розовых и охристо-желтых до яркими пятнами вспы-хивающей алой киновари. Все это многоцветие делает икону праздничной.

Средник обрамлен двадцатью клеймами жития, которые следует читать слева направо. Порядок клейм таков: рождение Елевферия, будущего митрополита Алексия; приведение отрока во учение; сон Елевферия, предвещающий его призвание как пастыря (согласно Житию Алексия, во время сна он услышал слова: «Аз сотворю тя ловца человеков»); пострижение Елевферия и наречение имени Алексий; поставление Алексия в епископы города Владимира; Алексий в Орде (он стоит с книгой в руках перед ханом, сидящим на троне); Алексий просит у Сергия Радонежского дать ученика его [Сергия] Андроника на игумен-ство в основанный им в 1357 году Спасский (впоследствии Андроников) мона-стырь; Алексий благословляет Андроника на игуменство; Алексий молится у гроба митрополита Петра перед отъездом в Орду; хан встречает Алексия в Орде; Алексий исцеляет ханшу Тайдулу от слепоты; Московский князь с боя-рами встречает Алексия по возвращении из Орды; Алексий, чувствуя прибли-жение смерти, предлагает Сергию Радонежскому стать его преемником, митро-политом Московским; Алексий готовит себе гробницу в Чудовом монастыре; преставление святителя Алексия; обретение мощей; далее чудеса митрополита — чудо об умершем младенце, о чудовском иноке-хромце Науме и другие.

10. Икона «Иоанн Предтеча — Ангел Пустыни»

1560-е годы

Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева / icon-art.info

Икона происходит из Троицкого собора подмосковного Стефано-Махрищского монастыря, ныне находится в Центральном музее древнерусской культуры име-ни Андрея Рублева. Размер иконы — 165,5 × 98 см.

Иконография образа кажется необычной: Иоанн Предтеча изображен с ангель-скими крыльями. Это символическое изображение, раскрывающее его особую миссию как посланника («ангелос» по-гречески — «посланник, вестник»), про-рока и предтечи Мессии (Христа). Образ восходит не только к Евангелию, где Иоанну уделено большое внимание, но и к пророчеству Малахии: «Вот Я посы-лаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною» (Мл. 3:1). Как и проро-ки Ветхого Завета, Иоанн призывал к покаянию, он пришел перед самым при-ше-ствием Христа, чтобы приготовить Ему путь («Предтеча» и значит «идущий впереди»), и к нему относили также слова пророка Исайи: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте пути Ему» (Ис. 40:3).

Иоанн Предтеча предстает облаченным во власяницу и гиматий, со свитком и чашей в руке. На свитке — надпись, составленная из фрагментов его пропо-веди: «Се видех и свидетельствовах о мне яко се есть Агнец Божий вземляй гре-хи мира. Покайтеся приближе бося Царство Небесное, уже секира лежит при корне древа всяко убо древо пресекается» (Ин. 1:29; Мф. 3:2, 10). И как иллю-стра-ция этих слов — тут же, у ног Крестителя, изображена секира при корне дерева, одна ветвь которого срублена, а другая зеленеет. Это символ Страшного суда, показывающий, что близко время и скоро будет суд миру сему, Судия Небес-ный покарает грешников. При этом в чаше мы видим голову Иоанна, сим-вол его мученической смерти, которую он претерпел за свою про-поведь. Смерть Предтечи приуготовила искупительную жертву Христа, дарую-щую спа-сение грешникам, и потому правой рукой Иоанн благословляет моля-щих-ся. В лике Иоанна, аскетическом, с глубокими бороздами морщин, видны мука и сострадание.

Фон иконы — темно-зеленый, очень характерный для иконописи этого време-ни. Охристые крылья Иоанна напоминают всполохи огня. В целом колорит иконы мрачноватый, что передает дух времени — тяжелый, исполненный страхов, недобрых знамений, но и надежды на спасение свыше.

В русском искусстве образ Иоанна Предтечи — Ангела Пустыни известен с XIV ве-ка, но особенно популярным он становится в XVI веке, в эпоху Иоанна Грозного, когда возрастают и пока-ян---ные настроения в обще-стве. Иоанн Предтеча был небесным патроном Ивана Грозного. Стефано-Махрищский монастырь пользовался особым покро-витель-ством царя, что подтверждают монастырские описи, содержащие сведе-ния о многочисленных царских вкладах, сделанных в 1560-70-х годах. Среди этих вкладов была и эта икона.

Cм. также материалы « », « » и микрорубрику « ».